Любовь сильнее страха смерти

Летом 1942 года в Отрадненский район, к тому времени уже оккупированный фашистами, стали прибывать беженцы, в основном с Украины. Это были старики и женщины, а с ними - много детей разного возраста. У одних родители погибли еще на Украине, у других - от бомбёжек по дороге. Беженцев распределили по семьям, их дети сдружились с местными.

Молодому комсомольскому вожаку Николаю Герасименко, жителю с. Пискуновского, сразу же приглянулась Мария Ройч, которая приехала с большой семьей из Павлограда. Темноглазая, улыбчивая, скромная. Только с Николаем еще совсем юная девушка могла поделиться пережитым. Но однажды утром Марию вместе с другими евреями забрали немцы, их якобы собирались увезти в Палестину. Николай, не раздумывая, отправился вслед за подругой.

Арестованных привезли в райцентр и согнали в большие амбары и конюшни, которые находились на территории нынешней автостанции. Казалось, вся станица наполнилась душераздирающими криками стариков, женщин, детей. Молодая беременная жена одного обреченного пыталась попрощаться с ним, но удары жандармов сыпались на неё со всех сторон. Таких, как она, оттеснили, а остальных буквально придавили дверями амбаров. По всей территории выставили вооруженную охрану из полицаев. Позже арестованным разрешили выходить во двор, среди них Николай увидел Марию и уговорил полицая передать девушке еду. В короткий момент встречи шепнул ей, что ночью поможет бежать.

Ночь удалась темная, дождливая. Николай поставил дружка «на шухер», а сам выломал из акации крепкий кол и через заросли крапивы отправился к тыльной стороне сарая, в котором находилась Мария. Быстро выкопал небольшой лаз под турлучной стеной. Небольшого росточка, худенькая, Мария без труда выбралась наружу. За ней - её подруга Ольга Ливинская и мальчик лет 12-ти. Подростки сразу же дали деру оттуда. Потом ребята узнали, что в ту ночь через спасительный лаз выбралось еще несколько человек. Но не всем так повезло. Утром Отрадная узнала о страшной трагедии, разыгравшейся в нескольких километрах от станицы на берегу реки Уруп, в районе ГЭС, строительство которой было начато ещё до войны.

Денежная тропа – тропа смерти

Виктору Степановичу Чернышову, жителю ст. Отрадной, в октябре 1942 года было 14. В тот день его вместе с другом отправили за хворостом. Бродя по лесу около Урупа, мальчишки вдруг увидели деньги. Бумажные купюры были разорваны и в беспорядке разбросаны. По этой «денежной» тропинке они продвигались все дальше к Урупу и вдруг услышали какой-то треск, а вслед за ним душераздирающие крики людей, плач, проклятья и снова треск. Высунули головы из бурьяна – тут же над головами засвистели пули. Ребята со всех ног бросились бежать. Но любопытство заставило их вернуться.

С высокого берега Урупа подростки видели, что часть леса и глубокого рва, прорытого для будущего канала, были оцеплены фашистами. На дороге стояло несколько накрытых брезентом машин – «студебеккеров». Полицаи вызывали по 4 человека, заставляли раздеваться и ставили на край рва. Несколько фашистов расстреливали людей из автоматов. Убивали всех подряд. Одна женщина несла на руках малыша, а другого, чуть постарше, вела за руку. После автоматных очередей все они попадали в ров на груду трупов, которая уже образовалась на его дне. Юные свидетели снова пустились бежать, но выстрелы прекратились, и те снова вернулись.

Оказалось, немцы и полицаи сели отдохнуть и пообедать, а люди в машинах ждали своей участи. Из машин их не выпускали, чтобы не разбежались. Пообедав, автоматчики подошли ко рву и стали стрелять по лежащим там. Наверное, кто-то шевелился, и они их добивали. Затем каратели снова принялись за свое кровавое дело. Расстрел продолжался вплоть до утра следующего дня.

Воскресший из мертвых

Долго еще в районе ГЭС слышались стоны, а кое-где шевелилась земля. Рассказывали, что несколько раненых все же выбрались из могилы. Мальчик лет 12 добрался до какого-то двора и потерял сознание прямо у калитки. Хозяева, конечно, поняли, откуда приполз этот испачканный в грязи и крови ребенок, но не выдали его. Скрывали от посторонних глаз, а любопытным объясняли: да он больной. Мальчик и вправду вздрагивал от любого шума, прятался в темный угол и, дрожа всем телом, тихо рыдал. Только через несколько дней он с трудом вспомнил свое имя. После оккупации Абрама пристроили в станичную пекарню. Там он жил и кормился, пока его не нашли родственники с Украины.

Весной 1943 г. фашистов выбили с Кавказа. Полицаи и жандармы были арестованы. Николай Герасименко к тому времени служил в Отрадненском истребительном батальоне. Ему дважды приходилось конвоировать арестованных полицаев и стоять в оцеплении, когда те выкапывали свои жертвы ипереносили на носилках их останки в братскую могилу в центральном парке Отрадной. Расстрелянных оказалось более 500. Среди них - бывшее руководство района, партизаны. Там же были и родственники Марии Ройч: её мать, сестра и два брата. Их убили только за то, что они евреи.

Когда Николая Андреевича Герасименко спросили, почему он помогал еврейской девушке, он ответил, что любил её, и процитировал строчки из «Бабьего Яра» Е. Евтушенко:

Еврейской крови нет в крови моей.

Но ненавистен злобой заскорузлой

я всем антисемитам, как еврей,

и потому –

я настоящий русский!

Любовь сильнее страха смерти

Летом 1942 года в Отрадненский район, к тому времени уже оккупированный фашистами, стали прибывать беженцы, в основном с Украины. Это были старики и женщины, а с ними - много детей разного возраста. У одних родители погибли еще на Украине, у других - от бомбёжек по дороге. Беженцев распределили по семьям, их дети сдружились с местными.

Молодому комсомольскому вожаку Николаю Герасименко, жителю с. Пискуновского, сразу же приглянулась Мария Ройч, которая приехала с большой семьей из Павлограда. Темноглазая, улыбчивая, скромная. Только с Николаем еще совсем юная девушка могла поделиться пережитым. Но однажды утром Марию вместе с другими евреями забрали немцы, их якобы собирались увезти в Палестину. Николай, не раздумывая, отправился вслед за подругой.

Арестованных привезли в райцентр и согнали в большие амбары и конюшни, которые находились на территории нынешней автостанции. Казалось, вся станица наполнилась душераздирающими криками стариков, женщин, детей. Молодая беременная жена одного обреченного пыталась попрощаться с ним, но удары жандармов сыпались на неё со всех сторон. Таких, как она, оттеснили, а остальных буквально придавили дверями амбаров. По всей территории выставили вооруженную охрану из полицаев. Позже арестованным разрешили выходить во двор, среди них Николай увидел Марию и уговорил полицая передать девушке еду. В короткий момент встречи шепнул ей, что ночью поможет бежать.

Ночь удалась темная, дождливая. Николай поставил дружка «на шухер», а сам выломал из акации крепкий кол и через заросли крапивы отправился к тыльной стороне сарая, в котором находилась Мария. Быстро выкопал небольшой лаз под турлучной стеной. Небольшого росточка, худенькая, Мария без труда выбралась наружу. За ней - её подруга Ольга Ливинская и мальчик лет 12-ти. Подростки сразу же дали деру оттуда. Потом ребята узнали, что в ту ночь через спасительный лаз выбралось еще несколько человек. Но не всем так повезло. Утром Отрадная узнала о страшной трагедии, разыгравшейся в нескольких километрах от станицы на берегу реки Уруп, в районе ГЭС, строительство которой было начато ещё до войны.

Денежная тропа – тропа смерти

Виктору Степановичу Чернышову, жителю ст. Отрадной, в октябре 1942 года было 14. В тот день его вместе с другом отправили за хворостом. Бродя по лесу около Урупа, мальчишки вдруг увидели деньги. Бумажные купюры были разорваны и в беспорядке разбросаны. По этой «денежной» тропинке они продвигались все дальше к Урупу и вдруг услышали какой-то треск, а вслед за ним душераздирающие крики людей, плач, проклятья и снова треск. Высунули головы из бурьяна – тут же над головами засвистели пули. Ребята со всех ног бросились бежать. Но любопытство заставило их вернуться.

С высокого берега Урупа подростки видели, что часть леса и глубокого рва, прорытого для будущего канала, были оцеплены фашистами. На дороге стояло несколько накрытых брезентом машин – «студебеккеров». Полицаи вызывали по 4 человека, заставляли раздеваться и ставили на край рва. Несколько фашистов расстреливали людей из автоматов. Убивали всех подряд. Одна женщина несла на руках малыша, а другого, чуть постарше, вела за руку. После автоматных очередей все они попадали в ров на груду трупов, которая уже образовалась на его дне. Юные свидетели снова пустились бежать, но выстрелы прекратились, и те снова вернулись.

Оказалось, немцы и полицаи сели отдохнуть и пообедать, а люди в машинах ждали своей участи. Из машин их не выпускали, чтобы не разбежались. Пообедав, автоматчики подошли ко рву и стали стрелять по лежащим там. Наверное, кто-то шевелился, и они их добивали. Затем каратели снова принялись за свое кровавое дело. Расстрел продолжался вплоть до утра следующего дня.

Воскресший из мертвых

Долго еще в районе ГЭС слышались стоны, а кое-где шевелилась земля. Рассказывали, что несколько раненых все же выбрались из могилы. Мальчик лет 12 добрался до какого-то двора и потерял сознание прямо у калитки. Хозяева, конечно, поняли, откуда приполз этот испачканный в грязи и крови ребенок, но не выдали его. Скрывали от посторонних глаз, а любопытным объясняли: да он больной. Мальчик и вправду вздрагивал от любого шума, прятался в темный угол и, дрожа всем телом, тихо рыдал. Только через несколько дней он с трудом вспомнил свое имя. После оккупации Абрама пристроили в станичную пекарню. Там он жил и кормился, пока его не нашли родственники с Украины.

Весной 1943 г. фашистов выбили с Кавказа. Полицаи и жандармы были арестованы. Николай Герасименко к тому времени служил в Отрадненском истребительном батальоне. Ему дважды приходилось конвоировать арестованных полицаев и стоять в оцеплении, когда те выкапывали свои жертвы ипереносили на носилках их останки в братскую могилу в центральном парке Отрадной. Расстрелянных оказалось более 500. Среди них - бывшее руководство района, партизаны. Там же были и родственники Марии Ройч: её мать, сестра и два брата. Их убили только за то, что они евреи.

Когда Николая Андреевича Герасименко спросили, почему он помогал еврейской девушке, он ответил, что любил её, и процитировал строчки из «Бабьего Яра» Е. Евтушенко:

Еврейской крови нет в крови моей.

Но ненавистен злобой заскорузлой

я всем антисемитам, как еврей,

и потому –

я настоящий русский!

Любовь сильнее страха смерти

Летом 1942 года в Отрадненский район, к тому времени уже оккупированный фашистами, стали прибывать беженцы, в основном с Украины. Это были старики и женщины, а с ними - много детей разного возраста. У одних родители погибли еще на Украине, у других - от бомбёжек по дороге. Беженцев распределили по семьям, их дети сдружились с местными.

Молодому комсомольскому вожаку Николаю Герасименко, жителю с. Пискуновского, сразу же приглянулась Мария Ройч, которая приехала с большой семьей из Павлограда. Темноглазая, улыбчивая, скромная. Только с Николаем еще совсем юная девушка могла поделиться пережитым. Но однажды утром Марию вместе с другими евреями забрали немцы, их якобы собирались увезти в Палестину. Николай, не раздумывая, отправился вслед за подругой.

Арестованных привезли в райцентр и согнали в большие амбары и конюшни, которые находились на территории нынешней автостанции. Казалось, вся станица наполнилась душераздирающими криками стариков, женщин, детей. Молодая беременная жена одного обреченного пыталась попрощаться с ним, но удары жандармов сыпались на неё со всех сторон. Таких, как она, оттеснили, а остальных буквально придавили дверями амбаров. По всей территории выставили вооруженную охрану из полицаев. Позже арестованным разрешили выходить во двор, среди них Николай увидел Марию и уговорил полицая передать девушке еду. В короткий момент встречи шепнул ей, что ночью поможет бежать.

Ночь удалась темная, дождливая. Николай поставил дружка «на шухер», а сам выломал из акации крепкий кол и через заросли крапивы отправился к тыльной стороне сарая, в котором находилась Мария. Быстро выкопал небольшой лаз под турлучной стеной. Небольшого росточка, худенькая, Мария без труда выбралась наружу. За ней - её подруга Ольга Ливинская и мальчик лет 12-ти. Подростки сразу же дали деру оттуда. Потом ребята узнали, что в ту ночь через спасительный лаз выбралось еще несколько человек. Но не всем так повезло. Утром Отрадная узнала о страшной трагедии, разыгравшейся в нескольких километрах от станицы на берегу реки Уруп, в районе ГЭС, строительство которой было начато ещё до войны.

Денежная тропа – тропа смерти

Виктору Степановичу Чернышову, жителю ст. Отрадной, в октябре 1942 года было 14. В тот день его вместе с другом отправили за хворостом. Бродя по лесу около Урупа, мальчишки вдруг увидели деньги. Бумажные купюры были разорваны и в беспорядке разбросаны. По этой «денежной» тропинке они продвигались все дальше к Урупу и вдруг услышали какой-то треск, а вслед за ним душераздирающие крики людей, плач, проклятья и снова треск. Высунули головы из бурьяна – тут же над головами засвистели пули. Ребята со всех ног бросились бежать. Но любопытство заставило их вернуться.

С высокого берега Урупа подростки видели, что часть леса и глубокого рва, прорытого для будущего канала, были оцеплены фашистами. На дороге стояло несколько накрытых брезентом машин – «студебеккеров». Полицаи вызывали по 4 человека, заставляли раздеваться и ставили на край рва. Несколько фашистов расстреливали людей из автоматов. Убивали всех подряд. Одна женщина несла на руках малыша, а другого, чуть постарше, вела за руку. После автоматных очередей все они попадали в ров на груду трупов, которая уже образовалась на его дне. Юные свидетели снова пустились бежать, но выстрелы прекратились, и те снова вернулись.

Оказалось, немцы и полицаи сели отдохнуть и пообедать, а люди в машинах ждали своей участи. Из машин их не выпускали, чтобы не разбежались. Пообедав, автоматчики подошли ко рву и стали стрелять по лежащим там. Наверное, кто-то шевелился, и они их добивали. Затем каратели снова принялись за свое кровавое дело. Расстрел продолжался вплоть до утра следующего дня.

Воскресший из мертвых

Долго еще в районе ГЭС слышались стоны, а кое-где шевелилась земля. Рассказывали, что несколько раненых все же выбрались из могилы. Мальчик лет 12 добрался до какого-то двора и потерял сознание прямо у калитки. Хозяева, конечно, поняли, откуда приполз этот испачканный в грязи и крови ребенок, но не выдали его. Скрывали от посторонних глаз, а любопытным объясняли: да он больной. Мальчик и вправду вздрагивал от любого шума, прятался в темный угол и, дрожа всем телом, тихо рыдал. Только через несколько дней он с трудом вспомнил свое имя. После оккупации Абрама пристроили в станичную пекарню. Там он жил и кормился, пока его не нашли родственники с Украины.

Весной 1943 г. фашистов выбили с Кавказа. Полицаи и жандармы были арестованы. Николай Герасименко к тому времени служил в Отрадненском истребительном батальоне. Ему дважды приходилось конвоировать арестованных полицаев и стоять в оцеплении, когда те выкапывали свои жертвы ипереносили на носилках их останки в братскую могилу в центральном парке Отрадной. Расстрелянных оказалось более 500. Среди них - бывшее руководство района, партизаны. Там же были и родственники Марии Ройч: её мать, сестра и два брата. Их убили только за то, что они евреи.

Когда Николая Андреевича Герасименко спросили, почему он помогал еврейской девушке, он ответил, что любил её, и процитировал строчки из «Бабьего Яра» Е. Евтушенко:

Еврейской крови нет в крови моей.

Но ненавистен злобой заскорузлой

я всем антисемитам, как еврей,

и потому –

я настоящий русский!

Любовь сильнее страха смерти

Летом 1942 года в Отрадненский район, к тому времени уже оккупированный фашистами, стали прибывать беженцы, в основном с Украины. Это были старики и женщины, а с ними - много детей разного возраста. У одних родители погибли еще на Украине, у других - от бомбёжек по дороге. Беженцев распределили по семьям, их дети сдружились с местными.

Молодому комсомольскому вожаку Николаю Герасименко, жителю с. Пискуновского, сразу же приглянулась Мария Ройч, которая приехала с большой семьей из Павлограда. Темноглазая, улыбчивая, скромная. Только с Николаем еще совсем юная девушка могла поделиться пережитым. Но однажды утром Марию вместе с другими евреями забрали немцы, их якобы собирались увезти в Палестину. Николай, не раздумывая, отправился вслед за подругой.

Арестованных привезли в райцентр и согнали в большие амбары и конюшни, которые находились на территории нынешней автостанции. Казалось, вся станица наполнилась душераздирающими криками стариков, женщин, детей. Молодая беременная жена одного обреченного пыталась попрощаться с ним, но удары жандармов сыпались на неё со всех сторон. Таких, как она, оттеснили, а остальных буквально придавили дверями амбаров. По всей территории выставили вооруженную охрану из полицаев. Позже арестованным разрешили выходить во двор, среди них Николай увидел Марию и уговорил полицая передать девушке еду. В короткий момент встречи шепнул ей, что ночью поможет бежать.

Ночь удалась темная, дождливая. Николай поставил дружка «на шухер», а сам выломал из акации крепкий кол и через заросли крапивы отправился к тыльной стороне сарая, в котором находилась Мария. Быстро выкопал небольшой лаз под турлучной стеной. Небольшого росточка, худенькая, Мария без труда выбралась наружу. За ней - её подруга Ольга Ливинская и мальчик лет 12-ти. Подростки сразу же дали деру оттуда. Потом ребята узнали, что в ту ночь через спасительный лаз выбралось еще несколько человек. Но не всем так повезло. Утром Отрадная узнала о страшной трагедии, разыгравшейся в нескольких километрах от станицы на берегу реки Уруп, в районе ГЭС, строительство которой было начато ещё до войны.

Денежная тропа – тропа смерти

Виктору Степановичу Чернышову, жителю ст. Отрадной, в октябре 1942 года было 14. В тот день его вместе с другом отправили за хворостом. Бродя по лесу около Урупа, мальчишки вдруг увидели деньги. Бумажные купюры были разорваны и в беспорядке разбросаны. По этой «денежной» тропинке они продвигались все дальше к Урупу и вдруг услышали какой-то треск, а вслед за ним душераздирающие крики людей, плач, проклятья и снова треск. Высунули головы из бурьяна – тут же над головами засвистели пули. Ребята со всех ног бросились бежать. Но любопытство заставило их вернуться.

С высокого берега Урупа подростки видели, что часть леса и глубокого рва, прорытого для будущего канала, были оцеплены фашистами. На дороге стояло несколько накрытых брезентом машин – «студебеккеров». Полицаи вызывали по 4 человека, заставляли раздеваться и ставили на край рва. Несколько фашистов расстреливали людей из автоматов. Убивали всех подряд. Одна женщина несла на руках малыша, а другого, чуть постарше, вела за руку. После автоматных очередей все они попадали в ров на груду трупов, которая уже образовалась на его дне. Юные свидетели снова пустились бежать, но выстрелы прекратились, и те снова вернулись.

Оказалось, немцы и полицаи сели отдохнуть и пообедать, а люди в машинах ждали своей участи. Из машин их не выпускали, чтобы не разбежались. Пообедав, автоматчики подошли ко рву и стали стрелять по лежащим там. Наверное, кто-то шевелился, и они их добивали. Затем каратели снова принялись за свое кровавое дело. Расстрел продолжался вплоть до утра следующего дня.

Воскресший из мертвых

Долго еще в районе ГЭС слышались стоны, а кое-где шевелилась земля. Рассказывали, что несколько раненых все же выбрались из могилы. Мальчик лет 12 добрался до какого-то двора и потерял сознание прямо у калитки. Хозяева, конечно, поняли, откуда приполз этот испачканный в грязи и крови ребенок, но не выдали его. Скрывали от посторонних глаз, а любопытным объясняли: да он больной. Мальчик и вправду вздрагивал от любого шума, прятался в темный угол и, дрожа всем телом, тихо рыдал. Только через несколько дней он с трудом вспомнил свое имя. После оккупации Абрама пристроили в станичную пекарню. Там он жил и кормился, пока его не нашли родственники с Украины.

Весной 1943 г. фашистов выбили с Кавказа. Полицаи и жандармы были арестованы. Николай Герасименко к тому времени служил в Отрадненском истребительном батальоне. Ему дважды приходилось конвоировать арестованных полицаев и стоять в оцеплении, когда те выкапывали свои жертвы ипереносили на носилках их останки в братскую могилу в центральном парке Отрадной. Расстрелянных оказалось более 500. Среди них - бывшее руководство района, партизаны. Там же были и родственники Марии Ройч: её мать, сестра и два брата. Их убили только за то, что они евреи.

Когда Николая Андреевича Герасименко спросили, почему он помогал еврейской девушке, он ответил, что любил её, и процитировал строчки из «Бабьего Яра» Е. Евтушенко:

Еврейской крови нет в крови моей.

Но ненавистен злобой заскорузлой

я всем антисемитам, как еврей,

и потому –

я настоящий русский!